Они не поверили - Страница 90

— Пошли, — хрипло сказал он, покачнувшись. — Обходить ее — смерть. Пойдем, как и шли, вдоль моря.

Действительно, места было достаточно, чтобы идти по кромке обрыва. А если тропинка станет уже? И закончится совсем?

Я поправил сползающий рюкзак на плече. Тяжелый, гадина. Может, вообще его выкинуть? Что там? Спальник? Куртка?

— Если скала дальше сливается с обрывом, это тоже означает смерть, — я осторожно потрогал шершавым языком болевшую десну, — вверху — горы, внизу — море. Жаль, мы не птицы.

Ольга подняла голову.

— Смерть в любом случае…

— Мне нравится твое умение ободрить нас в трудную минуту. Это одна из причин, по которой с тобой так приятно иметь дело, — сказал Вит.

— Вы так ничего и не поняли?..

— Захлопнись, — без выражения проговорил Вит и повернулся ко мне: — Варианты?

— Кто-то из нас пойдет и посмотрит, какая там дорога.

— В задницу. Идем вместе. Времени нет, мы и так подыхаем.

Я пожал плечами, поймав себя на мысли, что делаю это почти так же, как Вит:

— Пошли.

Тропинка, по которой гуськом тащилась наша процессия, по ширине не превышала полутора метров. Иногда сверху скатывались камешки, весело подскакивая игривыми мячиками на неровностях и выбоинах.

Впереди, словно привидение, шел Вит, за ним Ольга, качаясь из стороны в сторону. Временами мне казалось, что ее вот-вот сдует ветром в море. Хотя нет. За эти летние каникулы она похудела настолько, что, скорее всего, ветер унесет ее в небо. А в небе — солнце и луна. Солнце горячее, луна холодная. Если…

Девушка прервала мои бредовые размышления:

— Как ты думаешь… нас уже начали искать?

— Какое сегодня число?

— Двадцать третье.

— Я обещал быть двадцать седьмого.

Подавленный вздох.

Подошва на ее кроссовке парусом хлопала при ходьбе, грозясь вовсе оторваться.

Некоторое время мы шли молча.

— А тебя когда хватятся? — нарушил я тишину.

— Не знаю. Я сказала, что, возможно, после двадцать пятого.

— Мама небось волнуется.

— Мама умерла.

— Понятно. — Я вежливо замолчал.

— У нее был рак мозга, — отрешенно сказала девушка, глядя себе под ноги. — Я люблю ее.

Соглашаясь, я кивнул.

— Я знаю, что она там, наверху, и все видит. Она видит меня и тебя, и она нисколько не винит нас в том, что произошло, — продолжала девушка.

В небе кружили чайки, плача и смеясь.

— Все хотел спросить тебя.

— Спрашивай, — безо всякого интереса сказала Ольга.

— Что ты пишешь все время?

Она вяло махнула рукой:

— Так, ерунду.

Тропинка, усыпанная мелким острым щебнем, немного расширилась.

Ольга догнала Вита и попросила у него воды. Какое расточительство! Потом она снова повернулась ко мне:

— Дима?

— Да?

— Мне кажется, я влюбилась.

— И кто этот счастливчик? — спросил я, прекрасно зная ответ.

Ольга засмеялась. Подошва на кроссовке все-таки оторвалась, но она не замечала этого.

— Дурак ты, Стропов.

— Дурак у коня, а у меня дурашка, Оленька. Если это тебя устраивает, выходи за меня замуж, — вырвалось у меня предложение, и я почему-то вспомнил слова покойного отца: «Никогда не женись на женщине, с которой можно жить. Женись на той, без которой жить нельзя».

Ольга остановила меня, пытливо всматриваясь в глаза, стараясь определить грань между шуткой и правдой.

— Только имей в виду, я храплю во сне, — зачем-то ляпнул я.

Губ Ольги коснулась легкая улыбка. Она завела прядь волос за ухо и собралась что-то ответить, например, что в том, что человек храпит, нет ничего страшного, и с этим вполне можно смириться, и вообще, она тоже иногда храпит, да так громко, что неизвестно, кому из нас больше по ночам будет мешать этот порок…

Злобный вопль Вита не дал ей этого сказать. Он прислонился к безжизненной глади скалы и медленно сполз на щебенку, шевеля почерневшими губами. Ольга стояла, сжимая кулаки, и глядела прямо перед собой. Я проследил за ее взглядом и почувствовал, что колени мои подгибаются. Все рухнуло.

Перед нами зияло огромное ущелье.

Новороссийск.

Главное управление внутренних дел.

Время 17:15

Майор Александр Зеленский встал из-за стола и подошел к молодому человеку весьма неряшливой наружности. Мятые брюки с пятнами на коленях, давно не стиранная рубашка, пыльные туфли, лицо небритое.

— В общем, Степан, спасибо за помощь. Наши сотрудники из Апрелевки уже выехали. Если будет что-то еще — звони. Вот моя визитка…

Дверь приоткрылась.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — вытянулся по струнке Зеленский.

— Сиди, — вошедший в штатском крупный мужчина пятидесяти лет кинул оценивающий взгляд на сидящего молодого человека.

— Все, Логинов, можешь идти, — кивнул на дверь Зеленский.

— По какому делу? — спросил вошедший после того, как юноша закрыл за собой дверь.

— Водитель 3-й автобазы, товарищ полковник, — начал было Зеленский, но тот недовольно оборвал его:

— Без формальностей, Саша.

— Сообщил, что на днях к ним в контору позвонил некто и сообщил, что на турбазе Красная Щель произошло убийство. Связь была плохая, и подробностей выяснить не удалось. Скорее всего, звонили с мобильного телефона — телефонной связи там нет. Я дал указание местным ребятам проверить.

— Ясно. Так, Саша, мне нужен акт проверки… — начал полковник, но вдруг голос его изменился: — Что? Красная Щель?

— Ну да. Товарищ полковник, вы не вол…

— Как его фамилия? — перебил полковник.

— Логинов.

Полковник быстрым шагом направился к столу и схватил трубку дежурного телефона.