Они не поверили - Страница 84

С великим трудом мне удалось высвободить левую руку из-под прижимавшего ее колена Вита. Кулак Вита, словно пудовый молот, в третий раз опустился на мой искалеченный нос, и он лопнул, как гнилой помидор. Розовая пелена не помешала мне увидеть, что в руке Виталия появился увесистый камень.

«Он сейчас убьет меня!» — отрешенно подумал я, и (как странно!) эта мысль принесла мне только облегчение. Никаких голодовок, никаких марш-бросков по горам, никаких болотных ведьм… Едва не теряя сознание, я со всей силой ухватился руками за его укушенную ногу. Вит охнул и, выругавшись, немного откинулся назад, но этого было достаточно, чтобы я, собрав оставшиеся силы, с усилием приподнялся и нанес Виту короткий и резкий удар в пах. Вопль Виталия напоминал дикий рев раненого бизона. Он схватился за ушибленное место и откатился в сторону, согнувшись от боли.

Я медленно поднялся, нога онемела, глаза заливала кровь, нос горел, словно в ноздри залили расплавленное олово. Откуда-то издалека доносились женские крики, вдруг в мой локоть кто-то вцепился. Нетерпеливо выдернув руку, я оттолкнул препятствие, краем глаза успев заметить, что это была Ольга. С ней я разберусь потом. Сначала я должен наказать Вита. Для такого ублюдка смерть будет освобождением.

Ослепленный бешенством и разбрызгивая кровь, я в неистовстве бил ногами лежащее передо мной тело. Виталий злобно рычал, пытаясь уклоняться от сыпавшихся на него ударов, но его попытки были неудачны. Каждый удар тяжелых армейских ботинок почти всегда находил свою цель, и вскоре они стали красными. Кровь лилась изо рта, носа и даже из ушей Вита, как вода из открытого до упора крана. Что-то глухо хрустнуло (кажется, ребро), его нос превратился в кровавую лепешку, даже волосы намокли от крови.

На какой-то момент я остановился, тяжело дыша и вытирая с лица кровь. Внезапно Вит, не уступая в ловкости змее, молниеносно рванулся ко мне и, всхлипнув, вцепился разбитым ртом в мою лодыжку. Не удержавшись, я упал, изрыгая проклятия. Пока я барахтался в траве, Виталий встал на четвереньки и, скрежеща обломками зубов, поднялся.

Мне также удалось встать, и мы, сверля друг друга взглядом, начали кружить вокруг друг друга, словно индейцы в каком-то магическом танце. Наверное, мы напоминали двух обезумевших дикарей — истекающие кровью, охваченные слепой яростью, грязные, поросшие щетиной, провонявшие потом, в обрывках одежды…

Вдруг Вит остановился и вытащил из кобуры свой газовый пистолет. На окровавленном лице расползлась рваная улыбка.

«Ну, что теперь скажешь?» — казалось, смеясь, говорили его заплывшие глаза.

Я тяжело дышал, в груди появился какой-то свист, все тело болело и сводило судорогой. Язык царапнул осколок выбитого зуба. Я вытащил нож и взял его за лезвие.

— О'кей, ковбой. Я вижу, у тебя куча чертовых проблем. Но, к твоему счастью, у меня есть решения к ним, — устало проговорил я и отставил в сторону руку, внимательно следя за дергающимся в руке пистолетом.

— Много трепа. — Вит сплюнул кровь и обхватил свою «пушку» второй рукой. Он наверняка забыл снять пистолет с предохранителя, и, как только вспомнит об этом, я рассеку его прогнившее сердце.

Целую вечность, казалось, мы с ненавистью смотрели друг на друга. Взгляды высекали искры, точно сталь с кремнем. Рука Вита тряслась все сильнее, дуло смотрело то на меня, то вбок. На меня, вбок, на меня, вбок… Ухмылка погасла, на лице появилось озабоченное, а потом болезненное выражение.

— Ладно, Стропов, хватит мять друг другу бока. Глядишь, и вовсе перемочим друг друга, — сказал Виталий. Он попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. Я начал было опускать руку, как вдруг увидел, что его большой палец перевел предохранитель вниз.

Я взмахнул рукой, раздался хлопок, и после этого — вскрик. Глаза нестерпимо защипало, я практически ничего не видел перед собой, но все равно бросился вперед. Я врезался в Вита, и мы снова упали на землю. Лицо моментально распухло, из глаз ручьем полились слезы, но мне удалось рассмотреть, что происходит. Если бы расстояние между нами было бы меньше, Вит бы вышиб мне глаза. Рукоятка ножа торчала в плече Вита, вокруг него распускалась алая роза крови. Я выдернул нож. Браво! Меткий бросок, Стропов.

Вит что-то проскулил.

— Дима… — донесся сзади хриплый голос.

— Сейчас, подождите. Я только сниму скальп с этого придурка. — С этими словами я схватил Вита за волосы и поднес к его лбу нож. Внезапно я почувствовал удар по голове. Удар был несильным, но это слегка привело меня в чувство. Я отпустил голову Вита, она вяло мотнулась. Все лицо горело, словно ошпаренное, слезы все лились непрерывным потоком, смешиваясь с соплями. С трудом я поднялся, ожидая нового удара, как вдруг почувствовал отчаяние.

«Вит? Я хотел его убить?»

Вит застонал и схватился за раненое плечо. Я глубоко вздохнул, дрожа всем телом.

Неожиданно все исчезло — страх перед будущим, ненависть к Виталию, боль и голод отступили на второе место. В мозгу отчетливо, подобно сработавшей сигнализации, стучало: «Идти. Нужно идти вперед».

Сзади послышался шорох. Я медленно обернулся, чувствуя, как скрипят мои мышцы, будто давно не смазанные ржавые шарниры. Это была Ольга. Остервенело сжимая в руках топор, она подкрадывалась к Виту, который с обалделым видом продолжал сидеть на земле.

— Не-ет!!! — не своим голосом закричал я, бросаясь к девушке. Огромные серые глаза будто поглотили меня, мне казалось, что я тону в них.

— Пусти! Он бы убил тебя, не раздумывая! — прошипела она, вырываясь, но я крепко обхватил ее за локти и прижал руки к телу.